– не так уж сильно я растолстел.

матео стоит перед зеркалом, выпятив живот и тщательно его ощупывая. в ладошках, конечно, лежит неплохо, но выглядит не катастрофически плохо. габриэль хорош в намеках, особенно в тех, что делает неосознанно, случайно задерживая взгляд на чем-то дольше положенного или бросая недвусмысленные фразы касательно чьего-то внешнего вида. легко делать замечания, когда ты сам – дитя любви аполлона и афродиты, пребывающее по-прежнему в относительно юных годах. да, матео в тридцать восемь тоже был чертовски хорош: подтянут, бодр, свеж. однако годы закономерно берут свое, собственно, как и семейная жизнь, в которой волей-неволей расслабляешься, ведь здесь тепло, уютно и кормят вкусно (с поправкой на безглютеново, зачастую пресно и обязательно продуктами с минимальным гликемическим индексом). животик вообще как показатель счастья для мужчин, чей возраст неумолимо движется к отметке в полвека, – если тебе можно плотно ужинать и при этом не корячиться полтора часа, тягая железо или убиваясь кардио, значит, тебя любят за то, какой ты внутри. а внутри матео все еще чертовски хорош: веселый, неунывающий, любящий типично отцовский юмор, основанный на исковерканных словах или на их игре.

– хотя вот седина . . .

отец матео седеть начал лет в двадцать пять, а потом и вовсе облысел (как и все гуляки – с затылка), так что сам матео еще неплохо держится, несмотря на полтинник, до которого осталось всего ничего. ему стареть почти нестрашно, ведь за прожитые годы он умудрился выбить настоящее бинго счастливого человека: хорошая работа, любящая семья и оранжевый шевроле камаро, на который матео пускают слюни и по сей день. тем не менее некоторые вещи его неизменно напрягают. например, скидки для пенсионеров в местном супермаркете. не то чтобы возможность сэкономить не радовала матео, напротив, изначально он даже радовался этой небольшой халяве, стоило поделиться своей удачей с ребятами в участке, как его засмеяли, – мол, списали нашего инспектора-гаджета в утиль раньше времени, а ведь до пенсии еще жить и жить.

хотя, признаться, куда сильнее матео волновали попытки габриэля как-то его омолодить. тот на протяжении нескольких лет с переменным успехом рвался в высшую лигу, которая, по мнению матео, являлась обыкновенным сборищем мамочек тире светских львиц, где каждая норовит блеснуть успехами своего отпрыска и не более. однако вторую половину следует поддерживать во всех начинаниях, оттого матео и не возмущается, когда ему приходится потратить очередные долгожданные выходные не на гриль и старые вестерны, а на различные мероприятия, где приходится не только ходить в галстуке и при полном параде, но еще и _общаться_. не то чтобы матео отстойно справлялся с социализацией, нет, вовсе нет, просто он предпочитал общаться с людьми более простыми и не настолько зазнавшимися, а папочки высшей лиги все как на подбор пробивали своими эго трехметровые потолки банкетных залов или своих шикарных домов.

ладно, возможно матео завидует. некоторым из них и лишь отчасти.

в большей мере зависть произрастает из аккуратных замечаний габриэля, которые тот бросает после очередного вечера.

«видел, как похудел муж алисы? я слышал, что он записался в этот новый фитнес-центр. ну, тот, что открылся прямо напротив вашего участка»

«магнолия сказала, что ее муж неспроста так молодо выглядит в свои шестьдесят. оказывается, он ходит на какие-то процедуры в спа. она сказала, что может и нам выбить там запись»

«ох, мне так нравится новая рубашки мистера пэрриша. думаю, тебе тоже стоит прикупить несколько штук подобной расцветки, дорогой»

случайно оброненные фразы одна за другой стирают в пыль и без того шаткую самооценку матео. будто бы собственных самокопаний и ежедневного самобичевания перед зеркалом отныне недостаточно. матео пытается перевести все в шутку месяц, полтора, два, но терпение постепенно иссякает, а раздражение достигает точки кипения.

габриэль возится на кухне, складывая обед матео в контейнер. любопытство берет верх, и мужчина аккуратно интересуется:
– что там?
– капустные котлеты без соли и масла и ошпаренные кипятком брокколи с вареной морковью.
– я что, похож на кролика?
– нет, – габриэль посмеивается, убирая контейнер в бумажный пакет, – ты у меня не кролик, а медвежонок. большой и мягкий.

матео загорается за считанные секунды, подсознательно втягивая живот и распрямляясь во весь рост. ему обидно и неприятно, но нахмуренные брови придают образу больше злобы и раздраженности:
– знаешь что? если тебя так прет питаться одной травой, то мог жениться на своей сумасшедшей веганке и зож-активистке!